Анастасия Голикова,
журналист
В наше время не задумываться о возрасте при всем желании никак не получается. Культ молодости преследует нас повсюду и навязчиво диктует свои правила игры: пользоваться кремами от морщин уже с 25 лет (причем свои антивозрастные косметические линии есть не только у женщин, но и у мужчин), быть в теме относительно последних трендов и самых свежих технических новинок («До сих пор пользуешься телефоном с кнопками? Ну ты старик!») и беспрестанно вздрагивать от ощущения дышащего тебе в спину поколения «молодых и дерзких». Не удивительно, что многие смоляне, достигнув некоего возраста икс, начинают морально готовиться к тому, что вскоре им придется завернуться в простыню и бодренько ползти в направлении кладбища.
Вы думаете, преувеличиваю? Отнюдь. То, с какой покорностью судьбе отдельные смоляне готовы записать себя в ряды более не актуальных и неконкурентоспособных «ископаемых», я поняла еще несколько лет назад. Сидели как-то в редакции, обсуждали возможные перспективы, и тут моя совсем еще не старая коллега (ну право слово, в 35 лет женщине еще слишком рано задумываться о пенсионном удостоверении!) печально заключила: «Да, Настя, вам, молодым, открыты все двери, а я в своем возрасте уже практически нигде не нужна и новую работу найти вряд ли сумею…». То есть в 35 лет она фактически поставила крест, по крайней мере, на своей дальнейшей карьере? Соглашусь с классиком: все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Тем более, что через пару месяцев практически те же самые слова я услышала из уст другой коллеги (к слову, на пару лет младше предыдущей), которая точно также сетовала на то, что уже «совсем не в том возрасте для того, чтобы менять работу, переезжать в другой город и начинать свою жизнь заново». Пожалуй, расскажу об этом своему хорошему знакомому, который в 55 лет не побоялся оставить работу и квартиру в Смоленске и перебраться вместе с семьей в Подмосковье. «Если я не сделаю этого сейчас, то уже никогда не сделаю, — так объяснял он свое решение. – В конце концов, вернуться назад я всегда успею». Неужто он не знает, что, по меркам большинства, уже слишком стар для подобных перемен?!
Конечно, на женщин бремя возраста давит (и всегда давило) куда сильнее. Помнится, тринадцатилетнюю Джульетту собственная мать записала в «старые девы», да и шестнадцатилетнюю героиню «Унесенных ветром» матушка тоже торопила с замужеством ввиду приближающейся «критической» возрастной отметки. Казалось бы, феминистки и бизнесвумен должны были переломить ситуацию и навсегда избавить современных дам от данного атавизма. Но нет: многие смолянки по-прежнему боятся признать, сколько свечек будет на их ближайшем именинном торте (особенно если при этом не могут прикрыться счастливым браком и крепкой семьей), и вздыхают о своем оставшемся позади восемнадцати- или двадцатилетии.
А вот я совершенно не боюсь признаться в том, что мне через пару месяцев исполнится 28 лет. Мало того: я искренне уверена, что быть 28-летней гораздо лучше, чем двадцатилетней и даже восемнадцатилетней. Ведь чем я могла похвастаться в те самые «прекрасные-распрекрасные» 18 лет? Только закончила школу и готовилась поступать в университет, соответственно, ни о какой финансовой независимости еще и речи не шло. Десяток лишних килограммов и куча поводов для комплексов, многие из которых существовали только в моей голове. Да, по сравнению со своим сверстниками я была очень даже умной и начитанной, но все равно не сумела бы отличить Бодлера от Флобера, а о поэте по фамилии Мандельштам знала не больше, чем сейчас – о физике элементарных частиц (помнила лишь, что он каким-то боком относился к акмеистам).
За десять лет (пять из них были отданы учебе на филфаке) я прочитала как минимум пару сотен хороших книг (и с десяток дрянных произведений, без которых вполне смогла бы обойтись). Я почти защитила магистерскую диссертацию по литературоведению, но вовремя поняла, что это «не мое», и вместо науки направила все свои силы в журналистику. Умение делать осознанный выбор, несмотря на мнение окружающих – вот лишь один пример того, что отличает меня 28-летнюю от восемнадцатилетнего подростка. Я точно знаю, кем хочу работать, как одеваться и с кем делить свое жизненное пространство. Да, я с 5 класса мечтала стать журналистом, но лишь теперь я могу утверждать, что вплотную приблизилась к своей мечте и смею причислить себя к представителям «четвертой власти». Я научилась писать тексты, которые почти не правят редактора (и даже получила право править других авторов). В конце концов, я практически сумела добиться для себя такой внешности, о которой всегда мечтала. Практически – потому что нет предела совершенству, а «срок годности» абонемента в фитнес-центр закончится еще не скоро. Я никогда не выглядела и не чувствовала себя лучше, чем сейчас! Вернуться на десять лет назад – спасибо, я, пожалуй, пас.
К чему я это все? К тому, что возраст – это не спущенная нам сверху директива или набор укоренившихся в массовом сознании штампов. Возраст – это лишь то, как мы сами себя чувствуем и ощущаем в данный конкретный момент жизни. И только от нас зависит, будем ли мы встречать свой день рождения как новый шаг на пути к неизбежному закату или же с каждым новым годом жизни будем становиться чуть красивей, умней и свободней. По крайней мере, от глупых стереотипов.
