«Да кто вы такие?» — спросите вы. Да вот, пришли в театр. Давно. Особо назад не рвемся. Каждый раз выходим из зрительно зала, и между нами начинаются бурные обсуждения. Присоединяйтесь!
Иван и Вероника, ваши зрители
– Ой, блин..!
– Что такое?.. Ох! Актёры прямо у выхода.
– Как-то неудобно… Посмотри в эти глаза. Наверняка они ждут похвалы.
– Просто смотри в пол. Прорвёмся!
– Так, мы были в Народном Театре Драмы на премьере комедии положений «Моя жена – лгунья». Понятно, о чём она: о лжи в семье.
– Вань, видел, что на нашем ряду не знали, как называется спектакль? И были слышны на других рядах перешептывания: «Жена? Жена. Что жена?»
– Да, странное недоумение прокатывалось по залу…
– Ну, как тебе? Можно я скажу?
– Давай.
– Мне очень понравился, знаешь, кто?
– М? Кто же?
– Джимми. Сергей Медведев.
– Ну, мне тоже. Да. Скажем, он выделялся на фоне других.
– Не знаю, каким бы он показался мне в других условиях, но здесь, он действительно…
– Крут!
– Да, он настоящий. Я помню его лицо покрасневшее, эти волосы взъерошенные под конец спектакля, как и надо было. Это было не искусственно, а по-настоящему. Всё от внутреннего состояния. Видно, что актёр переживал то, о чём говорил. Даже краснел по-настоящему.
– Я с самого начала ему верил. Ему – с самого начала.
– Да! Эдакий самородочек!
– Особенно на фоне этой актрисы… Зайцева Ирина, Кэтти. Да и на фоне Олега Брички, который играл Вильяма Гаррисона…
Который уже в первые секунды пребывания на сцене поразил своими надрывными…
– «Лгунья-лгунья-лгунья!»
– Да, Ник. Криками этими. Позор. Когда это увидел, подумал: «О боже, только не это». Но нет, перед нами на сцене как будто суетился восьмиклассник в школьном спектакле. Отыгрывая не то, что каждое слово – каждую букву! А потом выбежала Зайцева и начала пищать, реветь…
– Весь спектакль она пищала.
– А эти интонации…
– А заломы рук?
– А то, как она лицо в этих руках прятала, «плача»?
– Я сравнивала её с Васильевой из камерного, которая в этом сезоне поражает нас своим писком и беготнёй по сцене.
– А я с Вилюновой, которая Соню в «Горе от ума» играла… «Я актриса! Я актриса!».
– Я с самого начала чувствовал от неё кайф самолюбования. Ещё одна в нашу коллекцию «Я – актриса!».
– Я думала: «Наверное, нам этот персонаж должен быть противен, поэтому эта Кэтти такая ужасная»…
– Слушай, Вероник. Тебе может не нравиться персонаж. Но этой неприязни не должен мешать сам исполнитель роли. Её визги постоянно мешали наблюдать за сюжетом. Я в конце спектакля, если быть честным, думал: «Когда? Когда это всё закончится?». Потому что вся эта ложь… Не только по сюжету. И ложь актёрской игры была невыносима.
– А у меня под конец мелькнуло в голове, что это как затянутый сон. В начале-то что-то еще было интересное, смешное. Но под конец, Вань…
– Идиотия.
– В точку! Ведь и пьеса сама по себе не сказать, чтоб хороша…
– Классическая комедия положений.
– Да. Но это можно было сделать более смотрибельно. Даже увлекательно. Почему нет? Комедия же. Заинтересовать комедией нашего зрителя нетрудно.
– Но люди уходили…
– Да! Вначале спектакля зал был полон! Мне даже показалось, что люди сейчас будут садиться в проходы между рядов.
– Два антракта было. После второго зал значительно поредел. Не выдержал зритель…
– Потому что был абсурд. Не в хорошем смысле этого слова. Ложь – основная тема постановки – была и в актерской игре. От этого тягомотная пьеса стала ещё тяжелее и бессмысленней…
– Смотри, вот я загуглил. Сдача проходила 27 мая, и тогда режиссёр сказал Реадовке:
«Эта комедия дурацкая, но со смыслом».
– Эта комедия дурацкая! Дурацкая же! Зачем тогда ставить? Зачем? Есть ведь хорошие комедии.
– В общем, всё попахивает самодеятельностью. Эти «ахи» и «охи», заламывания рук, широкие жесты…
– У всех актеров спектакля это было в той или иной степени. Но я не удивлена. В конце концов, это народный (!) театр. А вот не ждала я увидеть такой уровень, как у Сергея Медведева. Это очень хорошо.
– Согласен. Органичными были Медведев и Виргизова.
– Это Мисс Петигтон?
– Да.
– Да. Она даже в некоторой гиперболизированности своей игры была гармонична. Ей верилось! Хотя такую характерную роль очень тяжело сыграть без переигрывания.
– Порой излишни были ее движения: слишком широкие, ненастоящие. Но тут уже дело режиссёра – вовремя исправить это.
– В общем, это мы были на одном составе. Может, другой получше?
– А пока мы советуем эту постановку посетить… Родственникам и друзьям актеров. Уж они точно смогут поговорить с актёрами после спектакля. Поддержать их.
– И выдержать… до конца…
А пока, на правах зрителя:
До встречи в зале!
Ваши зрители
