Вы диктатор в оркестре или демократ? Как проводите отбор музыкантов? Кто определяет манеру исполнения — поющий солист или дирижер? А вы спиной чувствуете энергетику зала? Довольны уровнем смоленских музыкантов?
Столько вопросов к маэстро! Но как их задать, если практически всегда его видно только со спины…
— Говорят, если дирижер обращается к публике – это немой заговорил, — такими словами начал встречу в пространстве Штаб 26 января Игорь Каждан, дирижер смоленского оркестра им Дубровского.
Да, случилось то самое. «Немой заговорил», и зрители наблюдали это чудо.
Первый урок мастерства
У дирижера инструмент сложный: целый оркестр. Именно маэстро задает темп, показывает, когда, с какой силой и кому вступать, а когда необходима тишина. Каждый взмах палочки имеет свое значение.
Попробуем постигнуть немного азов. Итак, для успешного дирижирования, как объяснил Игорь Александрович, важно не допустить зажима.
Когда желающие выходили к нему, чтобы взять урок, он первым делом просил расслабить руку. Затем обращал внимание на ноги. Объяснял: нельзя стоять, опираясь на две ноги. Будет тот самый зажим. А он, как выясняется, влияет на слуховой аппарат. И как дирижировать, если плохо слышишь музыкантов?
Очень широкие жесты, особенно двумя руками, чаще всего не требуются. В основном, они надо только для больших оркестров. Но некоторые используют это для шоу.
Это в целом не плохо, однако… Сейчас, увы, в дирижеры идут многие музыканты, не сведущие в этой профессии, и планка снижается. Остается только шоу.
У каждого дирижера своя техника, которая вырабатывается со временем. Об этом на другой встрече в Штабе рассказал Михаил Аркадьев, дирижер Смоленского камерного оркестра. Интересно: чтобы заиграл гобой, а не, допустим, флейта, надо более острое движение показать. Инструмент ведь острой формы.
Он же поведал и об очень важном движении – ауфтакте. Он дается в самом начале, и должен этот жест в себе показать темп, характер исполнения произведения – всю суть предстоящего. Без слов! Один замах, падение руки и отдача – вот и все.
Говорят, по ауфтакту оркестр сразу понимает не только про музыку, но и про темперамент дирижера, его состояние души, а также решает: можно ли ему доверять.
Стоит отметить, что наиболее опытные музыканты характер дирижера определяют еще до ауфтакта – во время того, как он идет к пульту.
Разве музыканты не сыграют произведение без дирижера?
Безусловно, ноты есть, там прописаны и паузы, и тональность. Но…
— У каждого свое понимание произведения, чувство фразы свое. Все по-разному понимают рекомендацию композитора, касательно темпа (не очень быстро, например). Задача дирижера сделать целое, повлиять на процесс так, чтобы музыканты стали единым, — объяснил Игорь Каждан.
Игра в оркестре – это не просто исполнение своей партии. Необходимо слышать других, понимать дирижера, иначе ничего не получится.
— Репетиции существуют не для заучивания произведения. Они больше для того, чтобы научиться вместе музицировать, — слова Михаила Аркадьева.
Так что дирижер всегда может что-то изменить. Дважды абсолютно одинакового исполнения не бывает. Это звучание «здесь и сейчас», театральный подход.
Вопросы из зала – к Игорю Александровичу
— Вы диктатор или демократ в оркестре?
— Ищу золотую середину.— Кто выбирает репертуар?
— Репертуарная политика – за дирижером. Но и музыканты могут предложить что-либо. Так бывает.— Кто задает темп: поющий солист или оркестр?
— Безусловно, необходимо подстраиваться под солистов, потому что оркестр в данном случае аккомпанирует. Иногда это приходится делать в краткие сроки. Например, мы репетировали произведение, а приглашенные тенора приехали в день концерта. И что-то приходилось менять. Но и если солист где-то задерживается, ошибается, то дирижер может ему сказать об этом, выразить мнение о том, что если выбрать другой прием, то форма произведения будет более цельной и интересной для восприятия. В целом, это сотворчество.— Говорят, артисту важно видеть глаза зрителя, чувствовать энергетику зала. Вы спиной ее ощущаете? Или все равно – пуст зал или нет?
— Контакт со зрителем происходит в самом начале, еще во время приветствия, и это, конечно, важно. Для артистов много значит публика. Поднимает настроение полный зал, и расстраивают пустые кресла. И этому есть объяснение: мы каждый день работаем, что-то строим, ищем новое звучание и хотим предложить это слушателю. Аншлаг – это уважение к артисту, к его работе. В то же время каждый пришедший обогащает и свой внутренний мир. Такой обмен.
— Бывают ли дирижеры-левши?
— Да, такое бывает. Вообще дирижер должен владеть обеими руками равноценно. Я иногда в процессе меняю рабочую руку.— Как происходит отбор музыкантов в оркестр? По степени владения инструментом?
— Не только. При хорошем владении инструментом, но при наличии одной музыкальной школы, попасть в оркестр нельзя. Так что, во-первых, обязательно высшее или среднее музыкальное образование, причем по новым правилам в дипломе должна быть соответствующая пометка о том, что выпускник может играть в оркестре. Во-вторых, я первым делом сажаю музыканта играть в оркестр, причем рядом с концертмейстером (руководителем группы инструментов в оркестре – прим. автора). И затем у него спрашиваю: умеет ли музыкант читать с листа, слушать других, ориентируется ли на общее звучание, на дирижера или нет. Не каждый, кто умеет играть сольно, может быть в коллективе. И только потом я слушаю музыканта отдельно. Так принимается решение.— Довольны ли вы уровнем смоленских музыкантов? Говорят, что лучшие зачастую покидают наш город. В основном, из-за социальных проблем – едут туда, где можно больше заработать, где музыканты могут получить жилье и так далее. Причем не обязательно в столицы, некоторые уезжают в Брянск, так как там условия для музыкантов лучше.
— Да, боль по тому, что таланты уезжают из Смоленска, есть. Но это совсем не значит, что здесь остается бесталанность. К тому же, как музыканты играют — это вопросы к дирижеру, в первую очередь, а не к ним. Именно на нем лежит ответственность. Музыканты делятся на профессионалов и дилетантов. Мы работаем с профессионалами, поэтому дальше – мастерство дирижера.— Какая у вас музыкальная мечта? – этот вопрос задал художественный руководитель Смоленской филармонии Сергей Филин.
— Музыканты должны гастролировать, выступать перед зрителями других городов. Хотелось бы этого, конечно.
***
Неделя струн, нот и дирижёрской палочки в Штабе закончилась, но юбилейный год филармонии продолжается. Ей исполняется 80 лет. Так что нас ждет еще много мероприятий и концертов, за анонсами и репортажами о которых предлагаем следить на Первом смоленском видеопортале.
Но и лично посещать филармонию, конечно, рекомендуем. Как сказал музыкальный журналист Евгений Самоедов, который был ведущим встреч с дирижерами: «Не забывайте, что человек – это не только то, что он ест, но и то, что он смотрит и слушает».
Текст: Марина Рассолова / Фото: Григорий Калачьян
